Новая дурная привычка

На этот раз - просто короткий рассказ. Не откровения из жизни.

***

Я убила твою подругу. Спросишь: «Зачем?», - не знаю. Я проломила её череп твоим старым кубком. Ее белые волосы залила кровь, девочка больше не кричала.

А знаешь, перед тем, как убить её, я немного её помучила. Она не такая уж сильная, поэтому обездвижить ее оказалось не так трудно. Пару ударов и веревки, и вот – передо мной живое человеческое тело. Да, я не сразу догадалась лишить ее дара речи одним нехитрым способом… Пока у меня не начался приступ мигрени из-за ее бесконечного ора. Пришлось отрезать ей язык, но она продолжала издавать звуки, я завязала ей рот твоими колготками, мерзко. Перепачкалась в крови. Сначала мне показалось это мерзким, но оно того стоило, стало тише. По вискам уже не так сильно стучало. Но она продолжала скулить на полу, глядя, всё глядя на меня безотрывно. Меня это раздражало. Ее вечно наглые серо-голубые глазищи теперь наполнились слезами. Я навсегда запомню этот взгляд – взгляд мольбы о пощаде. Знаешь, теперь я смогу нарисовать страх в чистом его проявлении, такого из памяти не выкинешь.

Но тогда мне не показалось это красивым. Я выколола ей глаза, чтобы не видеть ее страдающую душу. Глаза же -  зеркало…. Или  как там говорится? Две черно-кровавые зияющие пустотой глазницы. Теперь тебя почти нет. Только тело.

Мы в твоей комнате,  и я точно знаю, сто процентов, дорогая, что твои подруги вернутся не раньше семи вечера. Значит, гляжу на часы, у нас с тобой еще пять часов. Это целая вечность, наверное.

Не знаю, что подвигло меня прийти к тебе сегодня с утра в гости. Просто так. Я знала, что все, кроме тебя в универе. Ты прогульщица. Я тоже, временами. Просто было такое настроение. Просто зайти и попить чаю.

Я дружила с твоей подругой, но не с тобой. Я не испытывала к тебе ни ненависти, ни симпатии, а в некоторых случаях – даже сострадание или жалость. Почему именно ты? Я не могу понять. Гляжу на тебя, обессиленную, измученную, и не могу понять, зачем, почему… Попала под горячую руку? Нет. Я абсолютно спокойна. Перешла мне дорогу? Опять не то. Ревность к другой подруге? Нет, только не с моей стороны. Я могу ревновать только к любимым людям, не к подругам, уж точно.

Ты жалкая. Самая жалкая из всех моих немногочисленных знакомых. Я встала с дивана, пнула тебя в живот, твое тело скрутилось, послышался приглушенный стон. Нет, мне не хотелось тебя бить. Я снова посмотрела на часы, отогнув краешек силиконовой перчатки – четыре с половиной часа. Ты мне надоела.

Я сидела, смотрела на тебя еще с час. Было странно осознавать эту необходимость убийства ради собственной безопасности, ведь даже без языка и глаз ты можешь жить и, в конце концов, сдашь меня, не знаю как, но сообщишь, научишься говорить снова, научишься вслепую кричать корявым почерком о том, кто твой мучитель. Ты достаточно хорошо меня знаешь.

Все. Три часа до возвращения твоих соседок. Пора с этим заканчивать. Встаю с дивана, беру кубок нашей общей подруги за победу в каких-то там соревнованиях, да не важно. Опускаюсь рядом с тобой на колени, ты дёргаешься, предчувствуя что это конец. Ты не знаешь, что, но что-то сейчас произойдет.

Заношу руку, собирая в себе силы, чтобы сразу, чтобы наверняка. Позолоченная статуэтка на тяжелом мраморном постаменте, отзеркалила единственный луч солнца, пробивавшийся сквозь коричневые застиранные старые шторы. Да, и о виде  из окна я тоже позаботилась, не бойся. И вывесить объявление об общеподъездном собрании за два дня до моего визита было не так уж сложно, так что мамочки-хозяюшки со своими ублюдками уже третий час во дворе обсуждают проблемы капремонта, а нормальные люди на работе или учебе. Никто ничего не слышал, разве что случайно. Никто ничего не видел, никто никого не видел. У тебя в подъезде и лифте нет камер слежения, а меня вечно никто не замечает. Может, я создана для этого?

Удар.

Что-то хрустнуло.  Зажмурилась, когда била, но угодила точно в висок. Не знаю, ты наверное, еще не умерла… Тут в памяти моей воскрес один из снов, к котором я… А впрочем, заношу руку и наношу еще один удар, еще, ещё и ещё. Моё лицо забрызгано кровью, но мне не страшно. Мне так хорошо и спокойно. Так легко я не чувствовала себя уже много лет подряд. Это тягучее наслаждение, эти капли, стекающие по моему лицу, твой проломленный череп… и тишина. Не та тишина, которая звенит в ушах, а абсолютно глухая, всепоглощающая.

Всё. Пора домой. Хорошо, что у вас в комнате есть умывальник, я стерла с лица кровь, отмыла перчатки, обулась. Я не пила чай, поэтому моих отпечатков здесь не найдут. Я  даже в кои-то веки собрала волосы, чтобы уж наверняка не оставить следов. Взяла пальто, захлопнула дверь, оставив в комнате своё произведение искусства. Пусть полюбуются.

В подъезде послышались голоса.  Поднялась на этаж выше, еще на этаж выше, потом еще. Я никогда не была на восьмом. Странно, тут двери совсем не красивые, как даже на предыдущем этаже, складывается ощущение, что на последнем этаже вообще никто не живет. Да еще и люк на крышу открыт.

Подтянуться до лестницы и увидеть эту прекрасную картину. Как же я люблю крыши. И уже наплевать, что там внизу. Как красиво плывут облака в лучах закатного солнца. Какой красивый, сказочный майский вечер. Вот здесь, на этой самой крыше я бы провела всю жизнь. Я легла на нагретый солнцем тёплый рубероид, распустила волосы, смотрю в небо. Не хватает музыки… Не проблема. Наушники и телефон всегда со мной. И песня в случайном порядке, я уверена, встала совсем не случайно. Но это идиллия.

Я даже задремала там, на крыше, песни сменялись одна за одной, играя спокойные колыбельные новорожденному убийце. Когда я проснулась, от дома отъезжали полицейские, у подъезда стояла подруга в слезах, в «скорую» грузили накрытое черной материей тело. Скоро всё успокоится. Всё пойдет своим чередом. А я дождусь появления звезд. Звезды – тоже очень красивые. Жаль, что батарейка на телефоне садится. Но ничего. Половина десятого. У подъезда уже никого, наверное, пора домой.

Спускаюсь пешком: никто не слышит, никто не видит. Моя черная одежда впитала кровь и уже даже подсохла. Пальто, все-таки, я взяла не зря. К ночи стало прохладно. Иду домой. Никто не знает моей маленькой тайны, никто не понимает, почему я так мило улыбаюсь. Впервые я рада непониманию со стороны людей.

А если попробовать еще раз?

Или не стоит? Ведь привыкаешь быстро ко всему: и к плохому, и к хорошему. А к тому, что кажется хорошим для тебя, и плохим для всех остальных привыкаешь еще быстрее и еще сильнее.

Привыкать вообще вредно.